В Минск прибывает член юридического комитета ПАСЕ Христос Пургуридес
11:27, 05/11/2003
5-8 ноября в Минске будет находиться член юридического комитета Парламентской ассамблеи Совета Европы Христос Пургуридес. Об этом сообщил заместитель руководителя Офиса ОБСЕ в Минске Ваграм Абаджян, сообщает "Обозреватель".
Парламентская ассамблея Совета Европы год назад создала специальную комиссию по расследованию исчезновений в Беларуси оппозиционных политиков, которую возглавил депутат Государственной думы России, известный правозащитник Сергей Ковалев. Весь год комиссия пыталась добиться от официального Минска возможности изучить обстоятельства исчезновений Юрия Захаренко, Виктора Гончара, Анатолия Красовского и Дмитрия Завадского на месте, в Беларуси. Лишь на сентябрьской сессии ПАСЕ заместитель председателя “палаты представителей” Владимир Коноплев пообещал пригласить представителя комиссии в Минск.
Вопреки ожиданиям, Сергею Ковалеву отказано в посещении Беларуси. "Минск официально отказал мне в этом праве, отказал в специальном письме, которое я недавно получил. Вообще непосредственно из членов комиссии никого не пригласили, потому в Минск поедет только один представитель ПАСЕ, докладчик юридического комитета Пургуридес. Будто бы ему обещают встречу с теми официальными лицами, с которыми мы бы хотели встретиться", — сообщил Ковалев.
Христос Пургуридес прибывает в Минск по приглашению парламента, однако в нижней палате информации о визите высокопоставленного представителя ПАСЕ не имеют. Офис ОБСЕ организует встречи с семьями исчезнувших политиков, представителями Белорусской ассоциации журналистов, некоторыми представителями дипломатического корпуса, аккредитованного в Минске.
По неофициальной информации, Христос Пургуридес встретится также с министром иностранных дел Беларуси Сергеем Мартыновым, министром внутренних дел Владимиром Наумовым. Член комиссии по расследованию обстоятельств исчезновения намерен собрать в Минске всю доступную информацию по исчезновению Виктора Гончара, бизнесмена Анатолия Красовского, бывшего министра внутренних дел Юрия Захаренко и телеоператора Дмитрия Завадского.
Среди запланированных встреч — беседа с членами так называемой "группы Игнатовича": Валерием Игнатовичем, Максимом Маликом, Алексеем Гузом, Сергеем Саушкиным, — осужденными Минским областным судом в марте 2002 года за ряд тяжких преступлений, в том числе и за похищение оператора ОРТ Дмитрия Завадского, к различным срокам заключения. Валерий Игнатович и Максим Малик приговорены к пожизненному тюремному заключению; Алексей Гуз — к 25 годам лишения свободы, Сергей Саушкин осужден на 12 лет заключения с отбыванием наказания в колонии строгого режима.
http://www.charter97.org/bel/news/2003/11/05/pase
=========================================
Конец агитатора
16:36, 05/11/2003, спецпроект NKS
Коммунистическая идейность – это сплав
знаний, убеждений и практического действия.
Л. И. Брежнев
Никто из сельчан не застал тот момент, когда в центре деревни, на ржавом щите с кривыми железными буквами КИНО, возник плакат. Он был написан твердой рукой киномеханика Мишки, раньше крутившего в клубе кино, а теперь подвизавшегося на ниве самогоноварения. На плакате красной гуашью было начертано: «Сегодня, в сельском клубе состоится политинформация на тему «Новая идеология. Взгляд в будущее». Докладчик – заместитель председателя колхоза по идеологии П.В.Трубкин. Начало в 17.30».
Колхозники начали подтягиваться к клубу часов с четырех. Мужики тихо дымили «Астрой», стоя на крыльце, а бабы щелкали семечки, оккупировав две скамейки, стоящие неподалеку. И мужики, и бабы думали на одну и ту же тему – на тему идеологии.
Одноглазый Митрич, не признающий сигарет, и оттого курящий самосад, затянувшись самокруткой, напоминающей своим видом водонапорную башню, произнес: «За польским часом диалогия простая была: поработал на пана – получил... Теперя не зна-а-аю». Еще раз затянувшись, он со свистом выдохнул, отчего крыльцо заволокло дымом. Умозаключение Митрича поддержал деревенский говновоз Лешка: «Дак то под поляками. А теперь, при капитализме, другое дело... Теперь главный на селе – дачник».
Одна из старушек, сидящих на скамейке, бесцеремонно встряла в разговор: «Это тока для тебя главные дачники – ты им навоз втихаря продаешь, а для нас главный – Лукашенка». «Это чего ж он для тебя главный, Васильевна?», – неподдельно возмутился Лешка. Васильевна заученно отреагировала: «Если б не он – давно б война началась». Слово «война» Лешку испугало не сильно, он хотел было рассказать Васильевне свою любимую историю о сытой жизни современных немецких крестьян, но тут двери клуба растворились, и на пороге возник Петр Викентьевич Трубкин. Он окинул взглядом собравшихся сельчан и командным голосом произнес: «Отставить разговоры! В колонну по одному, в затылок друг другу, в клуб ша-а-агом марш!» Колхозники молча, в колонну по одному, начали заходить в клуб. Про Трубкина они знали лишь то, что до назначения в их колхоз на должность заместителя председателя по идеологии, он работал начальником охраны Лельчицкого изолятора временного содержания.
Сельчане молча расселись в зале, стараясь не рассердить Трубкина, и принялись рассматривать сцену.
Сцена выглядела непривычно чистой и празднично украшенной. Посередине был установлен стол, покрытый зеленой скатертью, рядом со столом стояла свежевыкрашенная коричневой краской трибуна. Трибуну украшал герб, в народе прозываемый «капустой», нарисованный киномехаником Мишкой на куске старых обоев. Декорирование венчал кумачовый транспарант, вывешенный на заднике сцены. На нем белыми буквами было крупно написано: «Не все плохое в истории было связано с небезызвестным Адольфом Гитлером!». Чуть мельче ниже находилась подпись «А. Лукашенко».
Трубкин торжественно поднялся на сцену и занял место в центре стола. Он оглядел зал и громко произнес: «Товарищи колхозники! Вот мы и собрались с вами на нашу первую политинформацию. Сегодня я расскажу вам, в чем суть нашей новой идеологии. Вначале мы рассмотрим нынешнюю политическую ситуацию, а потом – пути борьбы с внутренними врагами». Митрич, не поняв вторую часть темы, переспросил у сидящего рядом полевода Эдика: «С глистами, что ли?». «С оппозицией, Митрич», – пояснил Эдик.
Из-за стола послышался командный голос Трубкина: «Разговорчики!» Зал затих, и Эдик с Митричем виновато опустили головы. Весь колхоз знал, что с Трубкиным шутить не стоит, потому что он воевал. Правда, никто не знал на какой войне.
Трубкин встал из-за стола и подошел к трибуне. Он громко прокашлялся и начал говорить: «Товарищи колхозники! Мы с вами пришли к этому светлому дню через тьму демократии и мрак свободного рынка. Но, несмотря на противодействие американских интервентов и сионистского масонства, мы выстояли и победили. Теперь мы, вместе с вами и представителями рабочего класса, можем, вздохнув полной грудью, ощутить все радости вернувшихся к нам православного атеизма и рыночного социализма». Трубкин пошарил рукой справа от себя, наткнулся на стакан, ухватил его, не глядя, и, шумно выдохнув, залпом осушил. Крякнув, он произнес: «Переходим ко второму вопросу».
Передовая доярка Марковна, не выдержав, вскрикнула: «Это как же, «ко второму вопросу»? А про политическую ситуацию? А про Лукашенку?». Митрич снова не расслышал и переспросил Эдика: «Про какую Укакошенку?» Эдик, которому давно хотелось уйти на свидание с акушеркой Светкой, раздраженно буркнул: «Еще не укокошили, дед, погоди трошки... скоро».
Трубкин молча крутил в руках листок бумаги. Он тупо осмотрел его со всех сторон и резюмировал: «По первому вопросу больше ничего...» Васильевна всплеснула руками и запричитала: «Да как же это «больше ничего»? А про президента нашего?.. Он хоть жив?" Митрич повернулся к Эдику и громко спросил: «Хто жид?» Марковна с Васильевной бросились в объятия друг друга и заголосили. Трубкин вытер вспотевшую шею листом бумаги, налил себе из графина и выпил его содержимое одним глотком.
Сторож машинного двора Толик, до этого тихо посапывающий в дальнем углу зала, вдруг вскочил и возмущенно прокричал: «Жид – не жид! Какая разница?! Давай второй вопрос!.. Времени ж нет! Блин!» Трубкин положил лист на трибуну и попытался говорить без него: «Президент жив...» Его снова громко перебил Митрич: «А вроде говорили – цыган». Эдик взял Митрича за шею и крикнул ему в ухо: «Жид или цыган, тебе какая, на хрен, разница?» Митрич незамедлительно ответил: «Хрен – не очень, а свекла в этом годе хоро-о-ошая».
Трубкин понял, что ситуация выходит из-под контроля. По его лбу стекали струи пота, а лицо покрылось красными пятнами. Трубкин налил себе из графина и залпом выпил. Оставшуюся в стакане влагу он вылил в ладонь и протер ей шею. Он решил в последний раз попытаться исправить ситуацию: «Переходим ко второму вопросу. Как разглядеть врага, и каким образом его уничтожить...» Сидящий в первом ряду Вовка-Терминатор, один из местных хулиганов, поковырялся мизинцем в ухе и громко спросил оратора: «Батяня, ты че куришь перед выступлением?»
Петр Викентьевич почувствовал, что усилия по продолжению политинформации абсолютно бесперспективны. Он взял в руку графин, поднес его горлышко к губам, зажмурился и выпил залпом до дна. Оторвав горлышко от губ, Трубкин окинул зал невидящим взором, крикнул «Смир-р-рна!», и упал за стол.
Сторож Толик поднялся на сцену, и склонился над Трубкиным. Поднявшись, он бросил в зал: «Готов агитатор!» Толик взял в руки графин и попытался засунуть нос в горлышко. Резко отдернув графин, он крикнул Эдику: «Ты че, не разбавлял?» Эдик отозвался: «А чего разбавлять-то? Прошлому до семидесяти градусов развел, так он нам полтора часа про масонов дурку гонял... А этот, вроде, на войне был..." Васильевна саркастически хрюкнула: «Ага, на англо-бурской... Айда по домам».
Марковна кряхтя подняла с кресла утомленное лекцией тело: «Пошли, Васильевна, коровы не доены, а мы тут все спектакли играем». Селяне потянулись из зала. Последними выходили Толик и Эдик. Прежде, чем разойтись в разные стороны, Толик взял Эдика за рукав и проникновенно сказал ему: «Знаешь, Эдуард, когда следующего агитатора пришлют, ты ему больше чистый спирт не наливай. Мы ведь не звери». «Хорошо, Анатолий, больше не буду», – ответил Эдик.
И они разошлись по домам, где каждого ждал горячий ужин и любящие жены и дети.
nnnnn
http://www.charter97.org/bel/news/2003/11/05/nks
|
